Московских Николай Васильевич
Прозаик. Член Союза писателей России с 2010 г. Родился 6 декабря 1947 г. в селе Московское Братского района Иркутской области. В связи с выселением деревень, оказавшихся в зоне затопления Усть-Илимского моря, семья в 1964 г. переехала в деревню Бомбуй. В 1966г окончил Вихоревскую среднюю школу №101. В 1972 г. — Иркутский государственный университет им. А.А.Жданова, филологический факультет.
После окончания университета работал директором Кулишской 8-летней школы и учителем русского языка и литературы в Лесогорской средней школе. В 1973-1975 г.г. – ассистент режиссёра, затем — режиссёр на Братской и Иркутской студиях телевидения. При открытии Детской технической школы БрАЗа был приглашён на должность зам. директора ДТШ, где и началась педагогическая деятельность, связанная с народными ремёслами. В 1980 г. открыл Клуб юных техников Братского лесопромышленного комплекса и оставался его директором до ликвидации КЮТа в 1993 г. Далее работал преподавателем в Центре детского и юношеского творчества №1, в различных школах г. Братска. Ученики Николая Васильевича постоянные участники и победители всевозможных выставок и смотров, в том числе шесть раз побеждали на международной выставке декоративно-прикладного искусства в Мюнстере (Германия).
Литературная деятельность Н. Московских началась с выходом газеты «Земля», где в 1991 г. впервые были опубликованы его рассказы. Также рассказы писателя печатались в альманахе «Сибирь», журналах «Северо-Муйские огни», «Белая радуга», газетах «Трибуна», «Русский Восток», «Красное знамя», «Наша газета», «Мои года» и др.
Книга прозы — «Местные рассказы» издана в 2007 г.
Н.В. Московских имеет звание «Почётный работник сферы образования Российской Федерации».
Живет в Братске.
Отдельные издания
Местные рассказы. – Братск : [б. и.], 2007 (Полиграф-сервис). – 119 с.
Публикации в коллективных сборниках
и периодических изданиях
Верный ; Костюм ; Слово тетке Алене ; Но что увидели женщины? ; Свои : [рассказы] // Сибирь. – Иркутск, 1991. – № 6. – С. 195–203.
Старый Новый год : [рассказы] // Сибирь. – Иркутск, 2008. – № 3. – С. 44–61 ; На перекрестке : сборник прозы и стихов. – Иркутск, 2009. – С. 122–139.
Выборы : [рассказ] // Иркутск. Бег времени : [сборник] : в 2 т. – Иркутск, 2011. – Т. 2 : Автографы писателей, кн. 2 : Проза / [составители: А. К. Лаптев, В. А. Семёнова ; редакторы: А. С. Гурулёв, В. А. Семёнова]. – С. 599–603.
Сочи : [рассказ] // Сибирь. – Иркутск, 2011. – № 5. – С. 11–15.
Книги ; Разговор на проселочной дороге : [рассказы] // Братск творческий. – 2015. – № 1. – С. 122–126.
Книги : [рассказ] // Северо-Муйские огни. – пос. Северомуйск (Бурятия), 2017. – № 6. – С. 60–62.
Разговор на просёлочной дороге ; Дачники : [рассказы] // Северо-Муйские огни. – пос. Северомуйск (Бурятия), 2017. – № 1. – С. 48–51.
Бабушка ; Василий Антонович : [рассказы] // Деревня Матера : [сборник]. – Братск, 2018. – Ч. 2. – С. 26–27, С. 39–42.
Разговор на просёлочной дороге : [рассказ] // Белая радуга : альманах. – Ангарск, 2018. – С. 6–8.
Часы : [рассказ] // Белая радуга : альманах. – Ангарск, 2019. – С. 12–13.
Николай Московских
Книги
рассказ
Я расположился с книгами возле центрального выхода на светло-коричневом диване, пока еще не истертого задницами отдыхающих, за таким же, сияющим новизной, — журнальным столиком. Секьюрите лениво посмотрел на меня, то ли решив, что мною получено разрешение на торговлю в фойе, то ли от природной лени (надо полагать, молодые трудолюбивые люди в охранники не подадутся). Сегодня это были другие персонажи. Вчера, когда мы заехали в комплекс, я первым делом поинтересовался у охраны, которая не то оберегала покой отдыхающих, ни то – свой собственный, где здесь библиотека?
— Здесь нет библиотеки, — как что-то государственно важное сообщил один из них, наверное, самый главный.
— А в каком корпусе она есть?
— В ЛОО вообще нет библиотеки.
То есть? В оздоровительно-развлекательном комплексе, рассчитанном на две тысячи человек, нет библиотеки? А что же в таком случае здесь делать? Я не мыслю без 2-3 детективов в день свой отпуск. Конечно, это не будет приятно Тане, так как по ее мнению, я мало буду уделять внимания ей и сыну.
«Самый главный», видя мое замешательство, высокопарно произнес:
— Если хочешь читать, купи в магазине книгу.
Звучало это примерно так: есть еще идиоты, которые читают книги.
Итак, я начал охоту, увлекательную охоту на покупателей. Могу похвастать, что никогда не ошибаюсь в людях. Ведь лицо человека – его зеркало добродетелей и пороков. И меня всегда поражает, когда какой-нибудь деятель, облеченный властью над людьми: будь то директор, милиционер или священник говорит: «Ой, мы ошиблись в нем…» Извините, как можно ошибиться, если посмотреть на его морду. Может, вы и не ошибались вовсе, может, он – это ваш духовный близнец? Но я никогда не могу угадать, купит ли мою книгу тот или другой человек. Как никогда и не знаю, куплю или не куплю я сам ту или иную вещь. И уже потом, совершив покупку, начинаю мучиться: а зачем мне это было нужно? Правда, надо добавить, что покупаю я всегда у людей приятных мне. А то, что я приятный человек – сомневаться не приходится. Имея небольшой опыт барыжничества, я уже наловчился мимикрировать в зависимости от ситуации: то делаю задумчивое лицо, то начинаю перелистывать странички, как будто что-то забыл, то листаю книжку с ручкой наперевес, словно хочу выписать гениальные мысли. При нерешительности покупателя, нужно произнести одну из заготовленных фраз: «Купите – не пожалеете». «Читается легко». «Вдруг я стану знаменитым, у вас будет моя первая книга с автографом».
Но бывают и проколы.
Одна интеллигентная женщина, окинув меня взглядом, сказала, что ей уже не дожить до этого времени. А один мужчина, не очень интеллигентного вида, на мое замечание: «читается легко», требовательно спросил:
— Сам писал?
— Сам, — растерянно произнес я.
— Сам написал – сам и читай! – И захохотал своей остроумной шутке. Грохнули и его попутчики. «Вот прикол так прикол».
Вдруг я заметил двух девушек в джинсах и кедах. Сразу повеяло чем-то родным, я как будто перенесся на двадцать лет назад в томское студенческое общежитие. Не успел я принять нужные для торговли выражение лица, как одна из них листала книжку, обильно сдобренную фотографиями прототипов героев.
— Сколько стоит?
Цену тоже нужно назвать умеючи: «да сущие пустяки»…
— Семьдесят пять рублей.
Ее подруга с нетерпением ждала окончания торгов.
Видимо, здесь они проездом.
Купили – начало положено.
Обычно я беру двадцать штук, но продаю не больше десяти в день. Однажды установил рекорд – это было на выборах в городскую Думу – шестнадцать экземпляров, но, правда, мне помогал мой друг – зазывал покупателей.
Рядом со мной расположилась женщина с билетами на Красную Поляну и посмотрела на меня как на личного врага. Господи, с таким лицом – кто у нее купит? Но что странно, к ней сразу же выстроилась очередь, хотя билет на экскурсию стоил столько же, сколько десять моих книг. «И что там интересного на Красной Поляне?»… Люди из очереди от нечего делать листали книги, и как я не строил умное лицо, не твердил свои заклинания, ничего не покупали.
Мои мучения прерывает уборщица, которая из половой тряпки делает конверт и любовно одевает им швабру. Кто она в прошлой жизни – почтовый работник, учитель, воспитатель в детском саду?
— Что вы рекламируете? – сочувственно спрашивает она.
«Странно, разве не видно, что я не рекламирую, а торгую».
Добрая женщина натолкнула на мысль. Наверное, без рекламы сейчас никто ничего не продает. А кто мне может помочь в этом деле, кроме жены и сына. Не могу придумать, как использовать Сашку, тем более, что он еще читать не умеет, а Таню прошу отложить в сторону женский роман и взять на пляж мои рассказы, это должно привлечь внимание отдыхающей публики к книге с яркой обложкой, на первом плане которой – развалившаяся изгородь, на втором – деревня с избами, банями, амбарами – ностальгия в чистом виде. Любой человек, а каждый, если ни родом из деревни, обязательно был там однажды, должны захотеть прочитать такую книгу. Пять экземпляров к тому же я разместил в газетном киоске. Никого книжного магазина в обозримом пространстве не оказалось.
Таня берется за мое творчество, которое знает, чуть ли не наизусть. Я терпеливо оглядываю пляж: безмятежные люди, ничем не заняты, кроме тех, кто постоянно что-то жует. Всех отдыхающих кормят в ресторане, где все включено. Ешь, пока не вспотеешь, нет пей, пока если успеешь добежать до туалета. По пляжу, как бездомные, бродят продавцы пахлавы, кукурузы, пива, копченой рыбы и прочей снеди, все в пыли, как в вакуумной упаковке. Люди покупают и жуют дальше. Рядом ни одного читающего книгу или хотя бы какую-нибудь завалящую газету. Я встаю и ради эксперимента прохожу весь берег. Никого, кроме бедной Тани со сборником рассказов.
Проводя мозговой рекламный штурм, я на следующий день занял пост в «Парадизе», где обитает более состоятельная публика, и предался любимому занятию – созерцанию праздных людей.
Сколько достоинства в походке отдыхающего человека, на работе, надо полагать, никчемного специалиста, да и работа его, по большому счету, никому не нужна, кроме его самого: какой-нибудь отдел по работе с корпоративными клиентами, брокерская контора, а то и вовсе – рекламное агентство по рекламе мыльных пузырей. Тружеников села, надо думать, здесь нет.
Какие все толстые и самодовольные. Не люди, а желудки. Желудок в цветном сарафане; желудок в морской фуражке, приобретенный для поездки на море; желудок в шортах…60 размера; женщина в платье, на котором вместо пояса, куча веревок, наверное, по замыслу кутюрье – это хвосты, которыми она может вертеть перед зазевавшимися идиотами, улыбка как у Ксении Собчак; девушка в трусах и с пирсингом в носу… Нет, такие не купят, такие читать не будут. Мутант килограммов двести – нет, он читать не будет – ему будет мешать живот. Интересно, а как он обувается? Впрочем, это его проблема. Вдруг замечаю мужчину в сером костюме: неуверенная походка, затравленный взгляд — какой-нибудь созидатель, не то инженер, не то ученый, но и он, видимо, по творческой рассеянности, не обратил на меня внимания.
После созидателя шествует пара. Впереди маленький и толстый, откинув корпус назад – большой начальник, вслед за ним – худой и длинный, согнувшись как бы в полупоклоне, — маленький начальник. Вечная классика! Люди, знающие себе цену, которую сами себе и назначили. Посторонний посмотрит на них и ничего не поймет, подумает: очередная пирамида. В стране объявлена цель – воспитание обывателя, никому не нужного, даже ему самому человека. Ничего изобрести или открыть он не может, даже не имеет на то право, в этом случае это будет диверсия против государства, государства обывателей и потребителей. Не созидать духовное или материальное, а созидать отдых.
Отдых – главная цель в жизни обывателя.
Гордость не за то, что построил, вырастил, открыл, изобрел, написал, а за то, где и как отдыхал.
«Ты где в этом году отдыхал?»
«На Мальдивах»
«А ты?»
«На Гавайях»
Отдых один раз в год, два раза, три раза, отдых круглый год. Отдых на море, отдых в горах, отдых в саванне. Отдых с ракетой, с подводным ружьем, с горными лыжами, с клюшкой для гольфа. Отдых с семьей, отдых с друзьями, отдых с шелками тёлками… Отдых как производство, где бывает конфликты, аварии, несчастные случаи. То вулкан накроет пеплом аэродром с вылетающими, то ротозей водитель пустит под откос автобус с туристами, то безмозглая акула выберет себе на завтрак не рыбу, а пловца-дилетанта, то местное туземное население устроит народные волнения, а то и целую революцию. Все немцы и прочие шведы сразу наутек, а наши нет: путевка еще не закончилась, и никакая революция со стрельбой, взрывами, пожарами не поднимет их с лежаков.
«А ты сам-то, умник, где отдыхаешь?»
«На даче».
«А где твоя дача?»
«На Моргудоне»
«А это где?»
«В санитарной зоне металлургического завода»
«А-а-а, понятно, — экстрим»
«И как ты отдыхаешь?»
«Полю сорняки, подрезаю кусты, окучиваю картошку».
«А-а-а, понятно – лох»
«Парадиз» опустел, все ушли есть.
«Стоп! Есть? Зачем покупать книгу, если ее все равно не съешь.
Ай да Петя, ай да сукин сын! Не зря ты дуриком провел три дня отпуска. Ты ведь закончил великую триаду: талант не пропьешь, рукописи не горят, КНИГУ НЕ СЪЕШЬ!