Новик Майя Владимировна
Прозаик, журналист. Член Союза российских писателей с 2015 г., член Союза журналистов.
Родилась 16 мая 1970 г. в Ангарске. Окончила школу с математическим уклоном, после поступила в Иркутский политехнический институт, но, не закончив учебу, начала работать на нефтехимическом комбинате. Затем увлеклась журналистикой, с 1998 г. работает корреспондентом в газетах г. Ангарска.
Лауреат Областной литературной конференции «Молодость. Творчество. Современность» (2000 г.), заняла первое место в номинации «Проза» и третье в номинации «Журналистика». В 2001-м по губернаторской программе поступила в Литературный институт им. А. М. Горького, который окончила в 2007 г.
Еще одним серьезным увлечением Майи Новик, стали мотоциклы. Она является учредителем первого в Приангарье мотоклуба «Байкал», считает себя «первой байкершей в Иркутской области». Именно мотоциклы и байкерское движение стали одной из тем творчества писательницы. Современным байкерам, смелым и авантюрным людям посвящен роман «Зона свободы» и повесть «Шесть дней всемирного потопа». Эти произведения исследуют сегодняшнюю действительность, психологию молодых людей, вырвавшихся из рамок повседневной рутины.
Кроме того, писательница проявляет профессиональный интерес к истории, который появился под влиянием российского историка Александра Орлова. Майя Новик автор восьми романов и двух повестей, трех изданных книг. Публиковалась во многих российских литературных журналах, в т. ч. : «Сибирь», «Зеленая лампа» (Иркутск), «День и Ночь» (Красноярск), «Сибирские огни» (Новосибирск), «Российский колокол» (Москва) и др., а также журнале МО (Германия).
Живет в Ангарске.
Отдельные издания
Пограничник : роман. – Москва : Вече, 2012. – 352 с.
Зона вторжения. Байкал : фантастический роман. – Москва : АСТ, 2013. – 416 с. – (Форпост). – Опубликовано под псевдонимом: Александр Лаврентьев.
Шесть дней Всемирного потопа : дневники мотоциклистки. – Ангарск : [б. и.], 2015 (Тип. «ИП Пермяков С. А.»). – 148 с.
Публикации в коллективных сборниках
и периодических изданиях
Охота на скитальца : отрывок из романа // Сибирь. – Иркутск, 2001. – № 4. – С. 119–183.
То же // «Пусть будет музыкой любовь…» : стихи и проза участников конференций «Молодость. Творчество. Современность» / составители: Е. А. Суворов, А. Г. Румянцев, В. В. Козлов. – Иркутск, 2002. – С. 120–155.
Зона свободы : дневник мотоциклистки : главы из романа // Зеленая лампа, 2007 : литературно-публицистический альманах / [главный редактор А. В. Богданов ; редакторы-составители: Т. Андрейко, И. Дронов]. – Иркутск, 2008. – С. 109–145.
То же // Российский колокол. – Москва, 2008. – № 5. – С. 139–166.
Паломники : повесть // Север. – Петрозаводск, 2017. – № 5/6. – С. 113–153.
То же // Зеленая лампа, 2019 : литературно-публицистический альманах. – Иркутск, 2019. – С. 193–247.
Древнейшие книги // Творчество народов мира. – 2020. – № 1. – С. 64–69.
О жизни и творчестве
Новик Майя Владимировна // Ангарск литературный : справочник-антология / редактор, составитель В. В. Дмитриевский [и др.]. – Ангарск, 2018. – С. 234–238.
Майя Новик
Паломники
отрывок из повести
Дорога вела. Уносились назад светлые березовые перелески и мрачные, темные еловые леса, деревеньки и города, мосты и реки, пригорки и овраги. Навстречу бежало синее небо, в переносицу бил ветер, резало невыносимо-ярким солнцем глаза, и шоссе увлекало все дальше и дальше от дома. И было уже невозможно остановиться, сделать перерыв в этом упоительном, опьяняющем движении, и рука сама собой то и дело добавляла газу и крепче стискивала руль.
Задохнувшиеся от встречного ветра, от света, от восхитительных, будоражащих запахов дороги, от восторга наконец, они на время и думать забыли о том, что существует еще что-то, кроме сверкающей трассы М 53 с ее стремительными автомобилями, разбивающимися о стекло шлема бабочками и резкими сменами окрестных картин. Перед этим отступало все. Уходили проблемы и недомогания, забывались обиды, несбывшиеся ожидания и тревоги.
Какое отличное обезболивающее — дорога!
Но не на этот раз.
После Тулуна на гравийке Авдей понял, что с «Ямахой» что-то не так. В цилиндре детонировало, словно паяльником прижигало ногу от патрубка глушителя, — двигатель нагрелся. На малой скорости мотоцикл непроизвольно подергивался.
— Что за ерунда?!
Перед поездкой он тщательно проверил аппарат, все было в норме, движок работал, как часики.
— Давай заедем к «Северьяну», — предложила Кира, когда муж на остановке объяснил, что есть проблема. — Там поедим и мотик посмотрим.
Отель «Северьян» был небольшим, но весьма приличным заведением, славившимся среди дальнобойщиков. Здесь было все — комнаты для ночевки, кафе, баня, душ, магазин, заправка и небольшой автосервис. Отель частенько выручал припозднившихся путешественников. Особенно Авдей любил кафе – за блины. Очень дорого, но очень вкусно! Пышные, мягкие, в меру поджаристые. Их подавали с медом, с деревенскими сливками, со сгущенкой. Пальчики оближешь и тарелку в придачу — не удержишься!
После остановки мотоцикл завелся с третьего раза. Встревоженный Авдей дальше ехал небыстро, осторожничал, лишний раз не газовал, все время прислушивался к двигателю. Гулкие хлопки в цилиндре не внушали оптимизма.
Такого с мотоциклом еще не было.
Перестала смотреть по сторонам и притомившаяся с непривычки Кира. Терпеливо «повисла» за «Ямахой» мужа, мечтая не столько о блинах с медом, сколько о кислом, терпком, таком, чтобы сводило скулы, клюквенном морсе.
Быть может, у «Северьяна» есть и такое, кто знает!
До отеля доехали, когда солнце уже клонилось к острым верхушкам черных елей. На площадке перед ресторанчиком стояло множество легковых машин: седанов, минивэнов и внедорожников. Дальше, за гостиницей, пространство было забито громадными, тяжелыми фурами, за которыми даже леса не видно не было.
Возле дверей ресторанчика места свободного — только-только поставить два мотоцикла. Сюда-то и направили свои байки приуставшие путешественники.
Под колесами заскрипел колотый черный камень, которым была отсыпана стоянка.
В маленьком кафе людей — не протолкнуться. Кое-как нашли свободные места за столиком, Авдей положил на скамью шлемы и куртки, Кира пошла к кассе — делать заказ.
Байкер внимательно обвел взглядом помещение. Люд здесь собрался обычный. У двери за двумя столиками сидели здоровенные, щекастые, стриженные под машинку мужики в клетчатых рубашках и серых жилетках, затылок одного из них, сидевшего спиной к Авдею, обозначали толстые жировые сладки. Дальнобойщики. Худые среди них — редкость, ну разве что подмастерья или экспедиторы какие-нибудь.
За соседним столом сидели три кавказца разной степени худощавости и смуглоты. Заказали только гречневую кашу и хлеб. По сторонам не смотрели, занятые едой и разговором. Один из них, правда, все время посматривал в окно — следил за стоянкой. Это, скорее всего, перегонщики. Гонят машины из одного города в другой. Может, по заказу, а может, сами.
Тоже работа.
Остальные столики были заняты отпускниками, едущими на отдых или возвращавшимися с него. Мужики в шортах и в светлых маечках, женщины в коротком – в белом или светло-розовом, детишки в льняных панамках. Загорелые плечи и руки, спокойные, уверенные движения. Эти заняты только собой.
Вернулась Кира, села напротив, пожаловалась:
— Нет у них клюквы! Заказала себе чаю с двойным лимоном, вдруг поможет? Солянку будешь? Я солянку взяла и блины.
— Буду, — откликнулся Авдей и тоже, следом за кавказцем, посмотрел в окно — мотоциклы были на месте, правда, возле них крутился мальчишка лет девяти-десяти. Наверняка из местных, с Алзамая.
Местных тут, в «Северьяне» не кормили, хозяин их не привечал, даже табличка в кафе висела: «Местных не обслуживаем».
«Пацан — это не страшно».
Принесли заказ: горячая, ароматная солянка в горшочках: янтарные капли жира плавают по поверхностности, хлеб местной выпечки, долгожданные блины, чай. Кире — с двумя ломтиками лимона, Авдею — с молоком.
Байкер ел молча, быстро. Проглотил солянку и блины, увидел: жена к еде почти не притронулась, для вида похлебала остренького бульону, теперь с жадностью пила чай. Блины отодвинула в сторону.
— Ты чего?
Сморщила носик.
— Не хочу.
— Ну тогда я съем.
Не пропадать же добру, в самом деле! Авдей придвинул к себе тарелку с блинами, расправился с ними в два счета, наконец-то почувствовал приятную тяжесть в желудке. В два глотка допил чай, отодвинул тарелки, встал. На его место уже наметился какой-то невысокий вертлявый мужичок в ярко-желтой ковбойке.
Байкер собрал тарелки, двинулся к выходу, поставил тарелки на специальный столик для посуды, и тут его толкнули под локоть. Реакция у Авдея была превосходной, и не одна тарелка на пол не упала — придержал. Недовольно оглянулся, отыскивая глазами наглеца, но увидел только спину, стриженый затылок с двумя выбритыми эсэсовскими буквами-молниями, непонятную татуировку на плече.
Авдея снова толкнули.
Еще один. Такой же худощавый, жилистый, нахальный. Бритая голова, черные джинсы, черная футболка с коловратом во всю спину.
«Прямо мишень, а не коловрат! — усмехнулся про себя Авдей. — Модный чувак!»
И третий — высокий, плечистый детина с приоткрытым ртом и ничего не выражающими глазами. Натуральный «паровоз»! Бритый череп, тяжелые ботинки, камуфляжные штаны.
Кира, подхватив на локоть шлем и куртку, встала, в руках держала чашку с блюдцем. Первый из нациков, как сразу про себя назвал всю троицу Авдей, вдруг взял ее за локоток, наклонился, что-то сказал.
Кира, которая смотрела до этого под ноги, удивленно подняла на него глаза, и Авдей отчетливо увидел, как менялось их выражение — от первой растерянности и удивления до снисходительности и даже легкого презрения. Оно и было из-за чего. «Великий белый человек» был некрасив и носат. Изображая якобы любезную улыбку, он ощерился, и оказалось, что зубов у него не хватает и вверху, и внизу.
Кира чуть насмешливо улыбнулась, от чего нацика передернуло, что-то негромко ответила, прошла мимо двух других нацистов по проходу к Авдею. Первый проводил ее взглядом, напоролся на глаза Авдея, усмехнулся, тонкие губы дернулись. Глаз он не отвел, с вызовом смотрел на мотоциклиста. Авдей двинулся было к нему, но Кира, быстро поставив чашку на столик, схватила мужа за рукав и буквально утащила его к выходу.
— Забей, Авда! Пойдем, мотик посмотрим!
Она была права. Незачем в дороге цирк устраивать. Есть более важные вещи.