Устинов Семен Климович
(1933 — 2017) Прозаик, публицист, член Союза писателей России.
Родился 1 сентября 1933 года в селе Унэгэтей, Заиграевского района Бурят-Монгольской АССР в семье старообрядцев.
С детства родители привили мальчику любовь к тайге, ее обитателям, что стало определяющим фактором в жизни Семена Устинова. После окончания средней школы, он поступил на охотоведческий факультет ИСХИ в Иркутске, который в 1956 г. с успехом окончил, получив диплом биолога-охотоведа. Работал старшим сотрудником Баргузинского государственного заповедника (1956-1960), изучая экологию крупных млекопитающих.
С марта 1960 г. по 1964 г. работал в должности научного сотрудника зоолога в Иркутском НИИ эпидемиологии и микробиологии Минздрава РСФСР. В 1964 году получил приглашение от московского профессора А. Г. Банникова в очную аспирантуру при кафедре зоологии позвоночных Московской ветеринарной академии им. академика К. И. Скрябина. В 1967 г. на Большом совете МВА защитил диссертацию по теме «Экология и промысел кабарги». Работа была оценена профессионалами как самый лучший исследовательский труд об этом представителе парнокопытных животных.
С 1988 трудился в Байкало-Ленском заповеднике. Также в его жизни Семена Климовича были аспирантура, Институт эпидемиологии и микробиологии, Сибирское отделение Всесоюзного института охотничьего хозяйства и звероводства.
Все это время Устинов писал художественные очерки, рассказы, сказки об обитателях сибирских лесов, о необходимости изучать хрупкий мир природы. С самого основания писатель сотрудничал с журналом «Сибирячок», вел постоянную рубрику «Рассказы лешего Кеши», персонажа, придуманного поэтом Марком Сергеевым.
Прозаик Александр Лаптев, который назвал Устинова «сибирским Арсентьевым», писал : «…Книги его освежают, как освежает дыхание рассветного леса, как лёгкий бриз на берегу необъятного океана, как аромат цветущих лугов в июльский полдень. В книгах его – свет надежды на то, что когда-нибудь гармония всё же наступит в этом мире…».
Семен Климович был участником создания Байкало-Ленского заповедника. Он долгое время работал главой научного отдела, отдела природоохранного просвещения, заместителем директора. Почти 30 лет трудился в отделе экологического просвещения «Заповедного Прибайкалья».
Семен Устинов — автор 3 монографий в сборниках, более 100 публикаций в научных изданиях, 10 природопознавательных книг, имеет около 20 публикаций в журналах, около 400 изданий в периодической печати и множество добрых, художественных книг для детей и взрослых. По его сценариям снято несколько фильмов. Писатель стал инициатором Дня медведя, который отмечают с 2009 г.
Семён Климович Устинов – почётный член Всероссийского общества охраны природы, состоял в Совете по природопользованию Сибирского отделения Академии наук, Почётный член Иркутской областной организации охотников и рыболовов, член американского общества териологов (исследователей млекопитающих), его работы опубликованы в Японии и США, в скандинавских странах и в Швейцарии. Награждён медалью «Ветеран труда» (1985), Большой медалью Советского комитета защиты мира (1987). Заслуженный эколог РФ (1997), Заслуженный работник охотничьего хозяйства РФ (1997). Лауреат премии «Интеллигент провинции» (2005). Награжден Почетным знаком Всемирного Фонда защиты природы «Золотой бурундук» (2006), лауреат премии им. Ф.Р. Штильмарка г. за книгу «Вести от синих гор» (2007).
В последние годы Семен Климович жил на берегу Байкала, в посёлке Утулик Слюдянского района. Именем писателя названа поселковая библиотека. В 2021 г. имя С.К. Устинова также было присвоено детской библиотеке № 21 ЦБС г. Иркутска.
Умер 6 июня 2017 г. в п. Утулик.
Отдельные издания
Заповедник на Байкале. – Иркутск : Восточно-Сибирское книжное издательство, 1979. –190 с.
Год и вся жизнь медведя. – Иркутск : Восточно-Сибирское книжное издательство, 1987. – 128 с.
Загадочные тропы кабарги. – Иркутск : Восточно-Сибирское книжное издательство, 1989. – 112 с.
Сказки и были о лесных жителях. – Иркутск : Восточно-Сибирское книжное издательство, 1995. – 48 с.
В лесах у Байкала : зарисовки эколога. – Иркутск : [б. и.], 1998 (Облмашинформ). – 32 с.
Волчья песня. – Иркутск : Байкальская экологическая волна, 2003. – 208 с.
Вести от Синих гор : рассказы. – Иркутск : Иркутский писатель, 2006. – 256 с.
Как живёшь, Медвежонок? – Москва : Московские учебники, 2007. – 32 с.
Визит к Берендею : записки эколога. – Иркутск : Сибирская книга, 2008. – 288 с.
Добыть зверя. – Иркутск : Сибирская книга, 2009. – 128 с.
Эколог Леший и его соседи. – Иркутск : Сибирская книга, 2011. – 77, [3] с.
Заячье зеркало : рассказы. – Москва : Мир детства, 2012. – 64 с.
Записки эколога : собр. соч. : в 3 т. – Иркутск : Иркутские ведомости, 2013.
Т. 1 : Добыть зверя ; Волчья песня : [повести]. – 378, [6] с.
Т. 2 : Вести от Синих гор. – 283, [5] с.
Т. 3 : Эколог Леший и его соседи ; Визит к Берендею. – 317, [3] с.
На заповедных просторах : записки и рассказы эколога. – Иркутск : [б. и.], 2015 (Репроцентр АI). – 162 с.
Аборигены тайги : повествования о животных. – Иркутск : Сибирская книга, 2016. – 232 с.
Налимкина хитрость. – Иркутск : [б. и.], 2018 (Тип. «Принт Лайн»). – 32 с.
Рассказы Лешего Кеши. – Иркутск : [б. и.], 2019 (Тип. «Амтера»). – 79 с. – (Сибирячок. Авторы и рубрики ; вып. 1).
Публикации в коллективных сборниках
и периодических изданиях
Дикие животные Байкала и Прибайкалья // Экологическое творчество : учебник для 1 кл. / авторы-составители: Д. К. Дзятковский, Е. Н. Дзятковская, С. Н. Асламова. – Иркутск, 2001. – С. 41– 44.
В сибирской тайге у Байкала / предисловие В. Г. Распутина // Охота и охотничье хозяйство. – 2004. – № 6. – С. 37–39.
Утулик – река «свирепая» // Восточно-Сибирская правда. – Иркутск, 2006. – 29 марта (№ 72/73). – С. 10.
Хоромы мускусной крысы : записки эколога // Восточно-Сибирская правда. – Иркутск, 2008. – 15 янв. (№ 5). – С. 2.
Беспризорные дети леса // Восточно-Сибирская правда. – Иркутск, 2009. – 27 янв. (№ 10). – С. 3.
Ворон – птица неприкосновенная // Восточно-Сибирская правда. – Иркутск, 2009. – 23 апр. (№ 57). – С. 3.
Любопытный бурундук : [рассказ] // Писатели Восточной Сибири : хрестоматия для 5–6 классов общеобразовательных школ / автор-составитель О. Н. Шахерова. – Иркутск, 2009. – С. 64–66.
Каменное ожерелье Байкала // Первоцвет. – Иркутск, 2010. – № 1. – С. 145–147.
Крещение Байкалом // Восточно-Сибирская правда. – Иркутск, 2010. – 13 февр. (№ 20). – С. 7.
Правила таежного похода // Сибирячок. – Иркутск, 2010. – № 4. – С. 24–25.
Где караси зимуют ; Зачем лосю длинные ноги // Сибирячок. – Иркутск, 2011. – № 1. – С. 33–34.
От чума к чуму : записки эколога // Сибирь. – Иркутск, 2011. – № 1. – С. 150–165.
Родом из Восточного Прибайкалья / запись, предисловие, послесловие О. Гордеевой // «Заповедный» человек Семён Климович Устинов : биобиблиографический сборник. – Иркутск, 2011. – С. 21–24.
Большая луна над Араколом // Сибирь. – Иркутск, 2013. – № 2. – С. 271–272.
Наедине с заповедной природой :автобиографический очерк // Сибирь. – Иркутск, 2013. – № 2. – С. 267–270.
Рыбьи прятки : сказка // Сибирячок. – Иркутск, 2017. – № 4. – С. 11–13.
Горностай, шубка белая // Сибирское царство-государство. Сказки Сибирячка : сборник сказок / художник А. Муравьёв. – Иркутск, 2018. – С. 173–176. – (Библиотека «Добрый свет»).
Первая встреча : [рассказ] // Сибирячок. – Иркутск, 2018. – № 5. – С. 22–23.
Август в лесах // Сибирячок. – Иркутск, 2019. – № 4. – С. 2–3.
Кто он, Мишка или Михаил Иваныч? // Сибирь. – Иркутск, 2019. – № 1. – С. 45–55.
Беседы, интервью
Рассказы из другой жизни / записала Оксана Гордеева // Пятница. – Иркутск, 2005. – 29 июля – 5 авг. (№ 30). – С. 48.
О жизни и творчестве
Тирских, М. Семен Устинов и Игорь Гринберг – «Интеллигенты провинции» / Марина Тирских // Иркутск. – 2006. – 15 мая. – С. 4.
Быков, О. Тайны охотничьей тропы / Олег Быков // Восточно-Сибирская правда. – Иркутск, 2009. – 29 дек. – С. 8.
Юровский, М. Судьба Семена Устинова // Труд. – 2009. – 17 сент. (№ 173-т/37). – Приложение: Труд-Байкал. – С. 19.
Волгина, С. Песнь тайге // Славное море. – Слюдянка, 2010. – 14 янв. – С. 8.
«Заповедный» человек Семен Климович Устинов : биобиблиографический сборник / [составители: Т. Ю. Кокорина, Н. П. Миронова] ; Областная юношеская библиотека им. И. П. Уткина. – Иркутск : [б. и.], 2011. – 79 с.
Лаптев, А. Семен Устинов – писатель и человек / Александр Лаптев // Сибирь. – Иркутск, 2013. – № 2. – С. 265–266.
Семен Климович Устинов : библиографический указатель научных трудов / составители: Л. А. Казанцева, В. Н. Судникович ; Иркутская областная государственная универсальная научная библиотека им. И. И. Молчанова-Сибирского. – Иркутск : ИОГУНБ, 2014. – 71 с.
Быков, О. Заповедные просторы Семена Устинова / Олег Быков // Восточно-Сибирская правда. – Иркутск, 2016. – 9–16 февр. (№ 5). – С. 2, 7.
Середкин, А. И. О примере служения профессии / Александр Середкин // Признание. – Ангарск, 2017. – № 39 (сент.). – С. 25.
Волгина, С. Вспоминая «заповедного человека» / Светлана Волгина // Байкал-новости. – Слюдянка, 2018. – 30 нояб. (№ 47). – С. 16.
Кузнецов, Г. Налимка, щучка и карасик / Георгий Кузнецов // Восточно-Сибирская правда. – Иркутск, 2019. – 15–21 янв. (№ 1). – С. 19.
Александрова, Н. Философ тайги / Нина Александрова // Иркутск. – 2020. – 9 сент. (№ 35). – С. 10.
Никулин, А. Вспоминая Семена Климовича Устинова / Александр Никулин // Сибирь. – Иркутск, 2020. – № 1. – С. 217–223.
Семен Устинов
Кто он, Мишка или Михаил Иваныч?
Поверья, предания, выдумки и реальность
глава из книги «Год и вся жизнь медведя»
Обряд почитания медведя уходит в позднепалеолитическую эпоху, он существовал у народов всей Азии. Особенно многое было связано с медведем в быту у юкагиров. Они считали медведя наполовину человеком, который когда-то занимался колдовством и мог оборачиваться зверем, да вот однажды не расколдовался… Увы, медведя, как и нас, посещают несчастья и неудачи. Обращались к нему возвышенно и всегда иносказательно: «Дед — хозяин Земли», «Большой человек».
По случаю добычи медведя объявлялось пиршество, участвовать в котором имели право только лица мужского пола. Мальчишкам, чтобы они «были взрослыми», рисовали усы. Пировали за пределами стойбища. Сердце, разрезав на число участников, ели сырым.
До предела оригинальным был способ лечения ревматизма у юкагиров: распоров брюхо только что добытого медведя, туда голым заталкивали больного, который лежал в крови до остывания туши. Потом его вытирали сухим мхом, и больной чувствовал облегчение.
В некоторых случаях шаманам требовалось вызвать метель, ветер, тогда обязательно надо было трясти медвежью шкуру. Дух медведя был также помощником в общении с потусторонним миром.
В древности на Востоке остроту зрения воина проверяли по тому, видит ли он маленькую звездочку (она была названа звездой Альберта) в хвосте созвездия Большой Медведицы. Через Полярную звезду это созвездие почти смыкается с Малой Медведицей. Таким образом, в северном
полушарии над древней родиной медведя светятся в ночном небе два созвездия, названием своим имеющие отношение к герою нашего рассказа. Без особого преувеличения можно сказать, что зверь этот известен народам всей Земли. В Мексике «бог Солнца» — Тецкатлипока — изображался с головой медведя. Индейцы, населяющие лесные области севера Канады, верили, что медведь — зверь во всем необычный, у него тело животного, а душа человеческая.
У профессора Гржимека, Брэма XX века, как называют его во всем мире, записана легенда северо американских индейцев племени схаста о происхождении бурого медведя.
Великий дух Маниту решил заселить Землю животными. Из мелких щепочек нижней части своего посоха он сделал рыб. Сорвав несколько листьев с дерева, положил их на ладонь и сдул — полетели птицы. Разломав нижнюю часть посоха на куски, Маниту получил разных зверей. Остался круглый набалдашник. Поразмыслив, что бы такое из него сотворить, он остановился на медведе, существе, которое должно стать мощнее и умнее всех остальных. И впоследствии маленькая дочь Великого духа, украденная медведем, выросла среди медвежат, дав начало роду человеческому.
Очеловечивание медведя обычно в мифологии многих народов. Даже русские поселенцы Восточного Прибайкалья, рассказывала мне моя мама, полагали, что медведь был когда-то человеком и любил пугать людей — своих соседей. Вот Бог и сделал его зверем — иди теперь пугай!
«Медведь-человек», «медведь был человеком» — распространенное мнение у эвенков. По их поверью, люди размножались на земле от союза медведя с женщиной, которую он украл в одном из редких тогда стойбищ.
В Норвегии говорят, что у медведя силы на десятерых, а ума на дюжину. Шведский зоолог А. Педерсен рассказывает, что предпринял однажды преследуемый им и его собаками белый медведь. Зверь намеренно выскочил на слабый лед над полыньей и начал высоко подпрыгивать на одном месте. Вскоре он провалился. Я нисколько не сомневаюсь, что и наш — бурый медведь поступил бы в сложной обстановке не менее остроумно.
Несколько выразительных характеристик медведя есть в «Песне о Гайавате», народном эпосе северо американских индейцев: «Спал медведь, тяжелый, грузный, как утес, обросший мохом», «Спи, а то отдам медведю», — грозила индианка-мать непослушному дитяти.
Надо заметить, что это были справедливые оценки. Можно вспомнить, как в период заселения Америки европейцами медведи буквально терроризировали целые округи. Профессор СМ. Успенский упоминает исторический факт, когда зверь, которому устрашенные поселенцы дали кличку Старый Мозес, около тридцати лет держал их в ужасе, нападая на людей и скот.
Почти все народы северного полушария относились к медведю с почтением и страхом. Это выражалось, в частности, в том, что прямо медведем медведя даже за глаза называть было нельзя, только иносказательно, как особо высокую персону, с трепетным уважением и страхом. И здесь у медведя названий, смело можно сказать, как ни у какого другого зверя. Я знаю около тридцати. Вот некоторые из них: «страшный», «лесной старик» (якуты), «миша» (кабардинцы), «черный зверь» (эвенки), «приискатель», «хозяин», «зверь», «косматый старик», «босоногий старик», «черная немочь», «топтыгин», «косолапый», «челдон», «черный зверь» (русские), «черт», «советчик», «старик», «дедушка» и даже «бабушка», «другой дикий олень».
При всем страхе и уважении к грозному зверю отважные охотники добывали его повсюду, но охота это была особенная. Она проходила в обстановке всяческого отвлечения «духа» медведя от реальности. В.А. Туголуков, исследовавший быт северных народностей, рассказывает, что эвенк, например, идя с пальмой на медведя, говорил ему о добром расположении к нему, вежливо стыдил его за то, что тот стращает его, ровным, спокойным голосом старался утихомирить. Эвенки на Байкале, убив медведя, взмахивали руками, каркали, приговаривая: «Это не мы убили тебя, это вороны…» Эвенки верховий Лены, подходя к ранее обнаруженной берлоге, еще издали криком подражали ворону — отвлекали внимание «духа черной немочи».
Особым был и ритуал сборов на охоту. К стоянке промышляющей артели эвенк, обнаруживший сегодня берлогу, подходил с особенным шумом. Он долго сморкался, выразительно отряхивал лыжи от снега. Всем становилось ясно, в чем дело, и назавтра артель, не сговариваясь, молча отправлялась по его следу. Удачник шел позади всех. Неподалеку от берлоги все тихо извинялись перед хозяином, вину за его обнаружение и свои намерения сваливая на кого-нибудь другого, чаще — на русских охотников: «Это не мы, это луча (русский)». Шуруя жердью в берлоге, выживая медведя, эвенк приговаривал что-нибудь вроде: «У нас отца-матери нет, мы сироты, ты тихонько выходи, помаленьку…»
Совершенно обязательным был обычай, убив медведя, тут же выбросить древко пальмы, после делали новое. Нетрудно догадаться, что скрывалось за этим обычаем: древко могло надломиться и привести к несчастью на следующей » охоте.
Русские охотники Восточного Прибайкалья (по А.А. Черкасову) собирались на берлогу тихо, никому не рассказывая, боже упаси — женскому полу. Примечательно, что собравшиеся давали друг другу клятву не оставить другого в беде, которая может приключиться на этой охоте.
Обязательной перед охотой была баня. Сборы заканчивались торжественным прощанием, поклонами на все стороны. К берлоге шли пешком, стараясь не шуметь, молча.
В водосборе реки Вятки охотники, собравшиеся на берлогу, шли не по улице («сглазят!»), закрывали печную трубу, а домашние не должны были смотреть вослед уходящим.
Смысл этих обычаев в том, чтобы подчеркнуть серьезность грядущего события, постоянно быть во внимании, помнить об ответственности, соблюдать дисциплину. В широко известном поверье «сорок первый медведь — роковой» ясно выражено предупреждение привыкшему к удачам охотнику, уверенному в себе, что медведь — не заяц, что нельзя расслабляться, всегда надо быть предельно собранным, осторожным. Поверье можно принять также и за некоторую меру, охраняющую численность медведя.
Популярность медведя на Руси, пожалуй, всегда была большей, чем других зверей: лисицы, волка, зайца. В пословицах чувствуется симпатия и народное уважение: «Ты медведь, ты мой батюшка», — поется в старинной народной песне. Медведя называют Топтыгиным, Михаилом Иванычем. Пренебрежительно — Мишкой — его стали называть позже люди, не знакомые с крутым нравом, силой, сообразительностью медведя. По-видимому, именно эти качества зверя привлекли внимание греческих императоров начала новой эры при организации массовых кровавых зрелищ. Так, император Калигула выпустил однажды на арену одновременно четыреста разозленных медведей, заставив драться с ними гладиаторов и их огромных собак. А Гордиан I устроил такое зрелище даже с тысячей медведей. Русь тоже знала подобные примеры, но с качественно иным назначением: Иван Грозный, собираясь в очередной раз жениться, прислал в Новгород именитого гонца с целью переписать всех скоморохов и «ученых медведей». Свадьбу Грозного с Марфой Собакиной веселила, таким образом, ватага скоморохов со множеством ученых медведей.
В славянской мифологии богатыри Вали Гора и Вырви Дуб были вскормлены волчицей и медведицей. Первая дала им хитрость и выносливость, вторая — силу и сообразительность. В древней Руси медведь был символом предусмотрительности и силы, он красовался на гербах городов Перми и Сергача.
В системе каждой более или менее крупной реки, особенно в Восточной Сибири, есть приток Медвежий, есть озера Медвежьи. На Кавказе один из перевалов через Главный Кавказский хребет называется Медвежьи Ворота. Широко распространена фамилия Медведев.
В Швейцарии шестьдесят два местечка до сих пор носят на своем гербе изображение медведя, а название самой столицы Берн в переводе означает «медведь». Даже разменная монета этой страны в переводе означает «мишка».
Ряд поверий, связанных с медведем, и сейчас еще в памяти старых охотников Восточного и Западного Саян. Так, убитый медведь может мстить охотнику. Чтобы этого не произошло, тувинцу совершенно необходимо было сначала отрезать от только что добытого зверя голову, концы лап с когтями и кончик носа — чтобы не мог чуять — и зарыть все это отдельно, в стороне. Многие северные народы обожествляли медведя, хвалиться, насмехаться над добытым медведем было величайшим грехом. Даже просто неуважительное отношение к зверю непременно должно было навлечь гнев «бога охоты». Эскимосы Гренландии были уверены в том, что духи карают охотника за пренебрежительное отношение к добыче, тем более к медведю.
В чем смысл всех поверий, ритуалов, примет, связанных с медведем? У народов, даже не знающих прежде друг о друге, они почти одинаковы: обожествление, очеловечивание, почтение, уважение и страх. Подсознательный смысл всех ритуалов — поддерживать психику охотника на уровне высокой ответственности, дисциплины, собранности перед могучим, серьезным, умным, порой коварным зверем, поведение которого в момент схватки непредсказуемо: он либо бросится наутек, либо на охотников, сколько бы их ни было. Не напрасно, по свидетельству В.И. Иохельсона, обследовавшего Колымский округ в конце XIX века, многие якутские промышленники, собираясь на промысел, молили «хозяина леса» избавить их от встречи с медведем, так его боялись. Он же сообщает, что в 1893 году медведь забрался в урасу к ламуту и убил всю его спящую семью.
Один из курьезных случаев произошел в прошлом у нас в Иркутске. Летопись города свидетельствует, что в ноябре 1732 года (по старому стилю) в город Иркутск забрел медведь. Некоторое время в пригородных селениях он давил скот, затем был убит. Обыватели признали это посещение недобрым предзнаменованием в отношении ненавистного губернатора Жолобова, который вскоре «заплатил головой за свои дела». А в 1801 году летом в мясных рядах рынка нашего города появился медведь и «чуть не до смерти изорвал семинариста Сизова».
В шестидесятых годах XX столетия многие во всем мире всерьез верили, да верят еще и сейчас, в существование загадочного «снежного человека» Гималаев, фотография «следов» которого обошла мировую печать. В 1960 году была организована Международная экспедиция, одной из задач которой были поиски йети — «снежного человека». Ее возглавил один из двух первых восходителей на высочайшую вершину мира Джомолунгму Э. Хиллари. Авторитет Хиллари среди населения Непала был столь велик, что один из местных монастырей уступил ему величайшую свою реликвию — священную шкуру йети. Однако при изучении специалистами было установлено, что носил ее редчайший ныне подвид бурого медведя — голубой тибетский, живущий на границе вечных снегов и скудной растительности.
Цивилизованная Европа почти уничтожила медведя в своих угодьях, в Англии последний медведь был убит в X веке, сто лет назад это случилось в Германии, в 1830 году — в бывшей буржуазной Литве. Уничтожили, да теперь жалеют. Всюду оценили этого прекрасного зверя, завозят для расселения, охраняют.
У нас в стране медведей много, только в Иркутской области, по самым приблизительным подсчетам, живет около четырех тысяч. Таким образом, у каждого, кто более или менее часто бывает в лесу, есть возможность увидеть хотя бы следы хозяина летней тайги — уважаемого «Михаила Иваныча».