Клошар Игорь (Зубарев Олег Николаевич)
Поэт, член Союза писателей России. Родился в 1973 г. в пос. Половина Иркутской области. После окончания средней школы поступил на исторический факультет ИГУ, но не закончил его. Работал сторожем, дворником, архивистом, монтировщиком сцены и т.д.
Впервые опубликован в литературном приложении к областной газете «Советская молодёжь» в начале 1996 года. Участник областной литературной конференции «Молодость. Творчество. Современность». Неоднократно печатался в иркутских журналах «Сибирь», «Первоцвет»; в московском журнале «Наш современник», в газете «День литературы» и др. Выпустил четыре сборника стихов.
Живет в Иркутске.
Отдельные издания
Отражение в осколках : стихи. – Иркутск : Иркутский писатель, 2003. – 56 с.
Чучело человека : стихи. – Иркутск : Иркутский писатель, 2004. – 41 с.
Долгие зимние вечера внутри собаки : стихи. – Иркутск : Лайни, 2006. – 44 с.
Сон разума : [стихи] / Игорь Клошар. – Санкт-Петербург : АураИнфо, 2008. – 72 с.
Публикации в коллективных сборниках,
продолжающихся и периодических изданиях
Колыбельная ; Тишина : стихи // Первоцвет. – Иркутск, 2002. – № 3. – С. 64–66.
«Кто ты? Темная вестница… » : стихи // Первоцвет. – Иркутск, 2003. – № 3. – С. 3–5.
«Прохожу по касательной судеб людских… » : стихи // Сибирь. – Иркутск, 2004. – № 3. – С. 192–193.
Победа Бонапарта : стихи // День Литературы. – 2005. – № 2. – С. 20.
Полнолуние : стихи // Иркутск. Бег времени : [сборник] : в 2 т. – Иркутск, 2011. – Т. 2 : Автографы писателей, кн. 1 : Поэзия / [сост.: В. К Забелло, В. П. Скиф]. – С. 484–487.
О жизни и творчестве
Скурихин, В. «Над вечности битым стеклом…» / Владимир Скурихин // Сибирь. – Иркутск, 2004. –№ 5. – С. 216–217.
Игорь Клошар
ПОБЕДА БОНАПАРТА
Москва — моя. И пламя унялось
Лишь копоть, копоть на гвардейцев лицах!
Дороги; сколько топать довелось
Беднягам за отцом-самоубийцей.
Смертельных волн седой Березины
Их ждет еще скупое очищенье.
В их душах вера; Боже, что за сны
Я смог им подарить! За это — мщенье?
Не трогайте гвардейцев, мужичье,
Вам вилы — для работ, не для убийства.
Но снова плебс с победой, этот черт
Надолго ль оставляет рабский бич свой…
А нам, еще живым, уже шагнуть
Пришлось в прибой легенд-воспоминаний
Москвы. Она моя — вот в этом суть
Пожара, победившего сознанье.
* * *
За ним мировая разведка следит.
Глядит инквизитор в секретный прибор
И в мире фиксирует жуть и позор.
Вот Фрейд проползает по лону канав,
Вот юного сокола любит удав,
Вот Гитлер всех круче, а Маркс всех умней,
Телесная грязь в сапогах сверхидей.
Над яркою бездной по краю скалы
Торопятся дети, прекрасны и злы.
То пассионариев шумный народ,
Им Федор Михайлович впрок не идет.
Но смертная скука была бы без них —
Загробный комфорт гуманистской возни.
Нас не превратят в равновесных скотин —
По небу полуночи ангел летит.
* * *
Покидали мне руки на плечи,
дали справку о месте в строю…
За незнаемых ставлю я свечи,
пред чужими дверями стою.
Хорошо, что своих — не избыток,
что почти ничего своего.
Карта крыта, а дело подшито;
время мавру проваливать вон.
Горизонтом, как яркой катаной,
вскрою брюхо, чтоб выпустить прочь
ложь тоски о несбывшемся танце
сердца, не приручившего ночь.
Идет дворняга по Дворцовой.
Струятся тучи над Невой.
Прожектор, стражник бестолковый,
Играет льдистой бахромой.
Когда б сей звездный пес отчасти
Не стал двуногим, как и ты,
Его б давно земные власти
Сгребли за странные мечты.
Но вот, идет подлец с балета;
Не понял, понял — как понять?
Всю роскошь тягостной планеты
Одной душою не объять.
Мы все учились так иль этак,
Не многих дядя тяготил
Своим наследьем и советом —
Куда вложить избыток сил.
И вновь с голодными глазами
Попрутся в Зимний ходоки,
Где скрипки томными штыками,
Актрисы чуткими ногами
Прорвут плотины их тоски.
* * *
Мы пишем ни о чем и полны подозрений,
Что прочим ни к чему и не о чем писать.
Мы плачем как поем, обводим мелом тени
Не слов, чужих уму, а мозга зимний сад.
А ветер по пути в лицо швыряет влагу
И нет в твоей судьбе настолько важных дел,
Чтоб в слово воплотить и бросить на бумагу —
Зерном родных небес, которых нет нигде.